Багульника манящие цветы. 2 том - Валентина Болгова

Он опустил глаза, стесняясь её взгляда. Хороша она была сегодня, как никогда! Её красивый голос сливался с её изящной фигурой, с платьем и с шарфиком. Сливался с Пашкиным невероятным желанием быть сейчас в унисон с её песней, которая звала его за собой.

– Милая моя Катюшка! Я всегда буду с тобой, всегда буду тебя любить! Только никогда меня не бросай. Я постараюсь, что – бы ты была счастлива! Я стараюсь, но снова делаю глупости и всё это лишь от большой любви к тебе. Я чувствую некий холодок твоего взгляда и непонятную для меня твою отчуждённость. Неразгаданная ты моя загадка, смогу ли я тебя когда – нибудь понять? Вот и сейчас – ты поёшь, но знаю, что душой ты не здесь, не со мной. В словах твоей песни: «А путь и далёк и долог и нельзя повернуть назад», ты стремишься снова в путь. Куда рвётся твоё сердечко? Невозможно так жить! Не может человек за всю свою короткую жизнь успеть побывать в каждой точке земного шара! Не успеет он построить много голубых городов! И нам с тобой достаточно того, что мы здесь. Мы строим наш город, наш тоннель, наше будущее, здесь, сейчас. А сколько ещё у нас, под самым боком, белых пятен!

Пашка думал, отчего грустит Катина душа? По её голосу в песне он слышит это.

Может, от того, что он любит её сильнее, чем она? Так в этом он не виноват. Павел расстроился, на смену сентиментальных чувств, пришли вдруг глупые вопросы; почему, например, все поют весёлые песни, а его Катерина – грустные. Перед ней исполнялись частушки и все смеялись. Коллектив с ЖКО пели радостно «А мы ребята семидесятой широты». Его же жена выбрала самую грустную песню. Пашка знал, что эта песня про геолога, любимая песня её отца. Но, всё же могла бы спеть и другую, более весёлую.

Кате и её ансамблю хлопали долго, кричали «браво» и не отпускали со сцены.

Грузин хлопал от всей души и даже вскочил с места. Павел решил выйти в фойе клуба. Тут – же увидел ребят из своей бригады. Они вышли покурить, как и Павел. Прикуривая друг у друга, кто – то из ребят произнёс:

– Да, Пашки Егорова жену сегодня не узнать. А голос, как у настоящей певицы. Ну, ты, Павел, даёшь! Такую женщину спрятал в спецовку, болотные сапоги и каску! Она же для сцены родилась, а ты её в шахту!

Кто – уже потихоньку, пока не закончился смотр, разливал из – под полы вино.

Поднесли и Павлу. Пашка, ещё не совсем в себя пришедший после Катиной песни, залпом опрокинул в себя стакан. Даже сам удивился, как это быстро получилось. В горле его пересохло, хотелось пить и он, от большой жажды, с удовольствием проглотил эту жидкость. Налили ещё, и он снова выпил, совершенно не думая о последствиях, и уж никак не настраиваясь на то, что – бы сделать кому – то плохо.

Он снова вошёл в зал, тихо прошёл на своё место, уселся рядом с Сашко. Тот сразу же уловил от Пашки спиртное:

– Где это ты, Паша, успел выпить? Вышел – то всего на две минуты! Зря ты это сделал.

– Ничего страшного. Ещё долго этот смотр будет продолжаться, успею проветриться»

– Жарко здесь очень, боюсь, как бы совсем тебя не развезло.

– Не волнуйся, Сашко, я только пару рюмочек лёгкого винца выпил. Во рту всё пересохло, да в груди так всё перевернулось! От Катиной песни перевернулось. Понимаешь, у меня к ней какое – то особое чувство, даже сам себя не пойму. Знаю только, что вдруг она куда исчезнет – и всё – оборвётся моя жизнь. А тут пить очень захотелось. Воды хотел попить, а тут ребята со своим «вермутом».

Ничего, до конца концерта всё войдёт в своё русло.

– Что же за любовь у тебя такая, что иногда огорчаешь Катю. У нас с Раей всё понятно – мы просто любим, а у тебя Паша в голове каша!

– Грузин потихоньку засмеялся:

– Я хорошо сказал, друг?

– Да, уж, обхохочешься – это у тебя в голове каша, а у меня все мысли только о той, кого люблю больше жизни. Грузин стал вдруг серьёзным, отмахнулся от Павла:

– Да ну, тебя – его жена так красиво поёт, а он всё куда – то бегает – то в клуб, то из клуба.

После концерта дождались Катерину и все вместе отправились к Раиске – та уже заждалась их.

По дороге Сашко хвалил Катю и вообще весь концерт, мальчишки показывали свои красные ладошки, демонстрируя тем самым своё активное участие в поддержке Лёнькиной мамы и её коллективу.

Пашке было жарко, толи от того, что вино стало улетучиваться, толи, наоборот, стало только сейчас действовать. Так или иначе, его руки произвольно начали жестикулировать, голос его постепенно стал доставать до высоких частот диапазона.

Катерина тут – же определила состояние мужа, но не стала придавать этому большое значение. Сегодня можно, день сегодня замечательный, не стоит омрачать его.

Праздник в клубе и смотр самодеятельности удался.

Хоть и опередил их коллектив из ЖКО, но занять второе место, среди восьми коллективов, это совсем не плохо.

Раиска, как и ожидалось, встретила их с разнообразными блюдами, которых на столе было в большом количестве. Крутилась пластинка, за разговорами с аппетитом уничтожалась еда, и Раиска была счастлива от того, какая, всё же, у них замечательная, большая и дружная семья!

Она порхала от стола на кухню, пополняла пустые тарелки, радовалась, что у всех такой хороший аппетит. Потом, что – бы разгрузить желудки от обильной еды, устроили танцы, не крутиться же зря пластинке!

Пашка сразу пригласил на танец свою жену. По своему неумению он неуклюже танцевал, прижимая всё крепче и крепче к себе Катерину, такую хрупкую и такую родную! От её близости, от выпитого вина он всё сильнее и сильнее хмелел. Он уже громко признавался своей любимой о своей любви к ней, лез целоваться и это уже Катерине не нравилось. Она отстранялась от Пашки, вырывалась из его крепких объятий и, было видно, как неприятен он был ей сейчас.

Раиска всё замечала. Она сняла иголку с пластинки, что – бы закончить с танцами – не ровен час, подвыпитый её друг кинется, размахивая руками, вприсядку, что однажды было.

Никогда она не замечала у него такое рвение к русским пляскам. И когда успел научиться! Потом она поняла Пашкины неадекватные выходки. Это его любовь к Кате выплёскивается наружу и он не знает, что с этим делать. Раиска, глядя на танцующего своего друга, решила – нужно что – то предпринимать, так дальше дело не пойдёт. Оставив Павла на попечение мужу, Раиска позвала Катю на кухню. Закурив сигарету, она вдруг произнесла:

Зачем ты живёшь с ним, если любовь ушла – завяли помидоры! Нет у тебя к нему никаких чувств и это печально. А он от любви к тебе, посмотри, что вытворяет? Ведь у него так плачет душа. Хоть вы дороги мне оба и желала вам семейного счастья обоим, только вот не возьму в толк – зачем плыть против течении? Не везло моему Пашке с самого раннего детства, и сейчас не везёт! Карабкается он, да думаю, что зря он это делает. А у меня от ваших непонятных отношений друг к другу, просто разламывается голова. Последнее время у нас с Сашко на первом месте ваше шаткое семейное положение, а на втором наша. Теперь вот думаю, может мне не Павла ругать, а тебя? Получается так, что ты, Катерина, ни себе – ни людям. Если хочешь, что – бы твой муж был всегда уравновешенным и дружелюбным по отношению к тебе, говори ему почаще хорошие и тёплые слова. Их ему так не хватало в детстве. Дай ему понять, что ты никогда его не оставишь. Может быть, тогда Пашка изменится. Ты, Катерина, не обижайся, но ты не очень – то жалуешь своего мужа добрыми словами, Вместо того, что – бы с книгами засыпать и просыпаться, не лучше ли это время общаться с мужем, напоминать ему о том, что он дорог своей семье и ты его любишь. У вас дети, вам идти дальше по жизни вместе и многое зависит то женщины – каков будет этот путь. Пойдём, там отплясывают.

Из комнаты донеслась весёлая музыка грампластинки.

Раиска затушила сигарету, посмотрела ещё раз с укором на свою подругу и, повторив своё неизменное:

– Ясный компот – ни себе, ни людям, – вместе с Катей вышла из кухни.

Сашко с Пашкой танцевали под весёлый наигрыш частушек «Семёновны».

Раиска, с болью в душе к отплясывающему лихо Пашке, махнула на всё рукой, присоединилась к танцующим.

Павел с грузином так расплясались, что уже без смеха на них смотреть было нельзя! Лёнька и Митя весело хлопали им, а Танюшка бросилась вместе с ними в пляс. Раиска пошла в пляс в присядку перед Пашкой. Её живот смешно подпрыгивал вместе с ней, отчего стало весело и Катерине, наблюдавшей за весёлой танцующей компанией.

Обессилевшие от пляски, Пашка и Сашко упали тут – же, на пол. Раиска с Танюшкой в обнимку повалились на диван, а мальчишки без устали хохотали, будто им попали в рот смешинки. Катя смотрела на эту картину и искренне хотела верить в то, что – бы эта дружеская встреча оставалась с ними навсегда. Хорошо было бы, если Паша был таким и дома. Что он преподнесёт семье, когда вернутся они домой? На Раиску Катя не обиделась, знала, что та переживает за обоих, за их семью. Да только никто не сможет понять, как бывает тошно и невыносимо разговаривать с человеком, чей перегар вызывает только отвращение, а пьяные и наглые действия его рук приводят лишь к обострённому чувству стыда к самому себе. Как можно находить и говорить слова любви при таком хаосе мыслей, обманывать себя и того, кто сейчас неадекватен? Поддаваться пьяным рукам и притворяться, что всё замечательно – кому это нужно? Может быть, есть такие, но только не она. Не будет она идти на поводу у того, кто должен в данном состоянии, вести себя, как подобает, держать себя в руках, не давать повода для ненужных разговоров.